Франсуа Трюффо: Ускользающая любовь

Франсуа Трюффо: Ускользающая любовь

9 сентября 1983 года Франсуа Трюффо написал друзьям несколько писем. «Критики опередили медиков лет на двадцать, шутил он в одном из них. – Уже после моего второго фильма они утверждали, что его мог снять только человек, у которого не все в порядке с головой».

Завтра Трюффо предстоит серьезная операция на мозге. А ведь еще месяц назад он чувствовал себя прекрасно, они с Фанни даже сняли на лето домик в Нормандии. Фанни Ардан беременна, а Трюффо уже перевалило за пятьдесят, и две его взрослые дочери восприняли новость в штыки. Но Франсуа не собирался ни перед кем оправдываться. Трюффо казалось: рождение этого ребенка станет новой вехой в его жизни. У него будет настоящая семья и такая любовь, о которой он всегда мечтал... Но однажды в его голове словно что-то взорвалось.

С тех пор под черепом почти все время фонтаном билась боль. Она заставляла его морщиться, и оттого казалось, что на высоком лбу появляются все новые и новые морщины. Трюффо массировал затылок, погрузив пальцы в темную, хотя и начавшую заметно седеть шевелюру. До семи лет он был коротко стриженным, на манер Жанны д''Арк, блондином; его дразнили Мотыльком. Теперь, наверное, волосы сбреют...

Если он умрет, что будет с ребенком? Операция требуется срочно, отношения с Фанни официально не оформлены, а признать младенца до его появления на свет французский закон не позволяет. При сложившихся обстоятельствах любая другая женщина решилась бы на брак, но не Ардан. Самостоятельная и независимая, она строила свою жизнь, не принимая во внимание нормы общепринятой морали. «Мне нравятся большие семьи, но не супружеские пары, — призналась Фанни в начале их знакомства. — Любовь должна быть настоящей, без кольца на пальце. Получить благословение кюре — словно подписать контракт на увязание в болоте. Не стоит жить вместе, если не хочешь разрушить чувства».

В принципе Франсуа был с этим coгласен. Приятно сохранять свободу, ходить друг к другу в гости (благо оба жили в 16-м округе Парижа), назначать свидания... Они часто завтракали вместе в кондитерской на углу улиц Марбёф и Робер-Этьен — это было его излюбленное местечко. Во всем, что касалось привычек, Трюффо был страшно консервативен. Не любил новых блюд, предпочитая быстро проглотить дежурный бифштекс с горчицей в знакомом месте; старался ходить одними и теми же маршрутами; возвращаясь домой, обязательно выгружал содержимое карманов. Годами был верен одному модельеру (сначала Лапидусу, затем Кардену); не шил на заказ, поскольку не выносил прикосновений закройщиков. С Фанни было легко: она не таскала его по магазинам, музеям и всяким там туристическим достопримечательностям — ее это тоже не интересовало. Их любимым занятием были походы в кино, чтение или слушание современной музыки — оперу Франсуа не жаловал. Что может быть лучше, чем вечер на диване с книгой или пластинкой?

Впервые он увидел Фанни как раз сидя на диване. В один из декабрьских вечеров 79-го Трюффо, по обыкновению, читал, как вдруг его внимание привлек низкий женский голос, донесшийся из динамиков телевизора. Показывали какой-то сериал. Франсуа пленили глубокие черные глаза и чувственный рот героини. Это была любовь с первого телевзгляда.

Через несколько дней, набравшись смелости, он разыскал актрису, о которой в те дни, казалось, говорила вся Франция, и назначил ей встречу в своей студии. Фанни вошла, одетая в короткое красное облегающее платье, в туфлях на высоченных каблуках, с гривой тугих кудрей, и ощущение чего-то дикого, необузданного заставило его, знаменитого режиссера, затрепетать перед начинающей актрисой. «Я бы хотел снять вас в моем новом фильме, — запинаясь произнес он. — Вы... э-э... согласитесь пообедать со мной, чтобы обсудить детали?» За обедом, плавно перешедшим в ужин, Трюффо рассказывал о замысле новой картины; она по его просьбе — о себе...

Фанни говорила живо, с юмором, и перед ним, как в кадре, вставали картины ее детства и юности. Вот ее отец-полковник, военный атташе, переезжает с семьей из Швеции в Монако, чтобы стать советником личной охраны принца Ренье. Там в ходу традиционные аристократические ценности: частные школы, уроки верховой езды, балы. Какое удовольствие во время танца заставить сбиться самодовольного кавалера! В 20 лет она учится в университете на факультете политологии, не без умысла выбрав для диплома тему «Сюрреализм и анархия». Но курсы драматического искусства (Фанни пошла на них в начале 70-х просто так, из любопытства) положили конец буржуазному будущему.

На съемках «Соседки» она, казалось, горела странным романтическим огнем; жар ее души и тела чувствовали все на площадке: от партнера Депардье до оператора, сумевшего передать это ощущение на пленке. Тайные запретные встречи, ставшие сюжетом картины, захватили Ардан и Трюффо наяву. Они встречались в загородных ресторанчиках, где на втором этаже обычно имелись комнаты «для отдыха». Однажды ночью ему безумно захотелось ее увидеть. Франсуа схватил такси, хотя его квартира находилась всего в сотне метров от отеля, где жили артисты. Фанни не удивилась, будто ждала его. «Ни с тобой, ни без тебя», — прошептала она последние слова фильма, крепко обняла, и... вытолкнула за дверь. В пустом холле гостиницы Франсуа чуть не налетел на припозднившегося Депардье, и сердце упало: теперь Жерар поймет, что он среди ночи был у Фанни! Завтра об этом узнает съемочная группа. Прощайте, все усилия по сохранению тайны!

Но Депардье не придал значения ночной встрече: эка невидаль — режиссер завел шашни с актрисой!

Однако для Трюффо это были не шашни. Похоже, на этот раз он влюбился всерьез. Он заводил романы с актрисами на съемках каждого фильма, но они быстро обрывались. «Ты чертовски обаятелен, пока снимаешь, а когда работа заканчивается, становишься скучен и невыносим, — как-то упрекнула его одна из бывших возлюбленных. — Ты постоянен даже в своем непостоянстве».

...Он родился 6 февраля 1932 года, был сразу отдан кормилице и до трех лет вообще не видел мать. 19-летняя Жанин де Монферран, невысокая пухлая брюнетка, родила его, как сообщалось в метрике, «от неизвестного отца». Бабушка, строгая католичка, дважды спасла Франсуа жизнь: первый раз — отговорив дочь от аборта, второй — забрав внука к себе, когда в три года он едва не умер от истощения в чужой семье. К тому времени непутевая Жанин успела выйти замуж за Ролана Трюффо — доброго малого, одержимого, как и она, альпинизмом. Молодые люди познакомились в Парижском альпийском клубе, вице-президентом которого был отец Жанин, совершили пару совместных восхождений, и Ролан Трюффо усыновил ребенка сексапильной брюнетки, даже не видя младенца. Неизвестно, как сложилась бы судьба Франсуа, если бы остался в живых его младший братик — тот умер в двухмесячном возрасте. Жанин больше не могла иметь детей и вдруг осознала, что у нее остался единственный сын, нелюбимый и нежеланный. О тайне своего рождения Франсуа узнал случайно — еще подростком, когда однажды с какой-то целью рылся в документах.

Мальчик рос хилым и болезненным, без конца страдал отитами. Жанин поручила заботы о ребенке матери, а сама ходила в кино, по театрам и регулярно ездила в горы. За воспитание сына она принималась лишь во время редких визитов к родителям, в основном заставляя Франсуа доедать до конца положенную порцию. Однажды его стошнило прямо в тарелку с чечевицей, мать раскричалась, назвала хитрым упрямым мальчишкой, поругалась с бабушкой, разрыдалась и ушла, хлопнув дверью. В наказание Франсуа лишили сладкого. Расстроенный мальчик сидел на кухне за столом, складывая хлебные крошки в причудливые узоры. Дэвиду Копперфилду и Козетте было еще тяжелее, утешал себя Франсуа, зато потом они нашли счастье.

Ему было десять лет, когда бабушка умерла, и Жанин пришлось забрать сына к себе. Вот когда Франсуа в полной мере ощутил свою ненужность. При Жанин мальчик большей частью молчал, потому что мать раздражал даже звук его голоса. Порой она с фальшивой лаской звала его «мой малыш», но через минуту уже обзывала «маленьким кретином» и гоняла, как слугу. В узкой прихожей небольшой квар¬тирки Ролан соорудил для сына кровать, которая днем убиралась с помощью специального механизма. Отец очень гордился своим инженерным сооружением и не подозревал, что это шаткое ложе, доставляло Франсуа сущие мучения на протяжении пяти лет.

Каждый год с наступлением лета родителей начинал мучить вопрос: «Что делать с парнем?» Подразумевалось — куда бы его сплавить. Каникулы Франсуа проводил то в лагере, то в деревне у родственников. Несколько раз он оставался совсем один на Рождество — родители с друзьями встречали праздники в горах. «Ты сможешь делать все что захочешь. Здорово, правда? — торопливо говорила мать, положив на комод немного купюр. — Сходи в кино или купи себе новую книжку». Франсуа согласно кивал, чувствуя себя жутким лицемером.

Поначалу он еще пытался завоевать материнскую любовь. Когда предки в очередной раз потащились в эти чертовы горы, Франсуа к их приезду покрасил стены и двери, починил электропроводку, надеясь порадовать родителей. Отец лишь присвистнул от удивления, реакция же матери была более красноречивой: «Придурок, никто не просил тебя этого делать!» — сердито процедила она, оглядев квартиру.

Франсуа не говорил об этом Фанни. Зато он смешил ее рассказами о том, как посмотрел первые 200 фильмов в своей жизни, экономя на завтраках и прогуливая школу. Живот сводило от голода, страха, чувства вины и одновременно... восторга. Бывало, ему удавалось посмотреть два фильма в день: отец с матерью уходили в театр, а Франсуа украдкой бежал в соседнюю киношку. Ему хотелось проникнуть внутрь каждого фильма, стать одним из его героев, поэтому мальчишка всегда садился в первый ряд, поближе к экрану. Увы, иногда приходилось уходить, так и не узнав, чем закончилась картина — к приходу родителей он должен был лежать под одеялом!

Трюффо рассказал Фанни и о своей первой любви — так, словно это был сценарий фильма. Четырнадцатилетний Франсуа писал Лилиан безрассудно смелые письма, незаметно опуская их в карманы девочки, а однажды даже поцеловал ее на лестнице. С грустной иронией описывал он свою безответную любовь к другой Лилиан, из-за которой Трюффо даже резал вены, но утаил от Фанни, что параллельно с возвышенными чувствами его жизнь разнообразила вереница мимолетных Моник, Шарлотт и Мирей.

Каждому человеку хочется, чтобы его любили; у Трюффо эта потребность превратилась в манию. Он жаждал обольстить всех девушек и женщин. А любовь почему-то ускользала, перекочевывая потом в сценарии и растворяясь в кадре. Любой теперь может видеть его складную кровать в «400 ударах», первый поцелуй — в «Карманных деньгах», чулки шиншиллового оттенка на тоненьких подвязках, которые он когда-то покупал любовнице, — в «Нежной коже»... Однако не всем можно поделиться. Он краснел от стыда, вспоминая, как дважды лечился от сифилиса. Первый раз постыдную болезнь обнаружили у него в колонии для несовершеннолетних — отец сдал его туда за то, что Франсуа воровал деньги из дома и наделал кучу долгов, пытаясь открыть киноклуб. Второй — в психушке после... трибунала. Очарованный романтикой военной службы, Трюффо пошел добровольцем в армию, но, столкнувшись с реальностью, бежал. Из госпиталя его выпустили с формулировкой «демобилизован по причине неустойчивости характера».

...Поняв, что заснуть не удастся, Трюффо перебрался в гостиную, достал коробку с архивом и, устроившись с ногами на диване, принялся перебирать бумаги. Он хранил все: дневники, любовные письма, газетные вырезки, медицинские рецепты, наброски сценариев, фотографии...

Карточка-аккредитация участника Венецианского фестиваля, сентябрь 56-го. Боже, как молодо он выглядит на этом старом снимке! Просто неприлично для критика самого престижного французского издания о кино «Кайе дю Синема». Это была его первая заграничная поездка. Он упивался фильмами, новыми знакомствами, самой атмосферой праздника. В перерыве между показами гости загорали на пляже Лидо. На второй день Трюффо обратил внимание на красивую стройную брюнетку с короткой стрижкой в потрясающем купальном костюме. Вечером в «Эксельсиоре», самом шикарном отеле фестиваля, их представили друг другу. Мадлен Моргенштерн была единственной дочерью видного кинопродюсера, работала у отца и приехала на фестиваль, чтобы отобрать фильмы для показа во Франции. Ей нравились броские статьи молодого критика, и сам Франсуа тоже понравился: живой, открытый, остроумный. За десять дней работы их пути несколько раз пересекались; Трюффо был галантен и обещал ей написать. Но Мадлен ждала напрасно. Через два месяца они случайно столкнулись на Елисейских полях. «О, я вам писал, но порвал письмо...» — и Франсуа многозначительно понизил голос. Вообще-то Мадлен была не из глупышек, но шалопай Трюффо нравился ей до умопомрачения, и девушка повела себя как отчаянная кокетка. «Вы мне расскажете, что было в том письме?» — спросила она, крутя на пальце ключи от машины. Через пару минут они отъехали от стоянки, и автомобиль Мадлен ловко влился в пестрый гудящий поток. «Вы здорово водите, — восхищенно заметил Франсуа. — А за рулем похожи на одну из героинь Хичкока». Мадлен смутилась и чуть не проскочила нужный поворот. Через год они тихо поженились в мэрии 16-го округа. Трюффо был уверен: его семья непременно будет идеальной.

Однако их жизнь протекала не так уж гладко. Желания супругов не всегда совпадали: после долгих авантюрных лет Франсуа мечтал о стабильности, Мадлен же не терпелось вырваться из-под опеки родителей и внести в свою жизнь нотку бесшабашности. Ему хотелось провести вечер дома, а ей — прошвырнуться по злачным местам Парижа.

Жанин, кстати, была категорически против невестки-еврейки. (Причины этой неприязни Франсуа поймет спустя годы, когда с помощью знакомых криминалистов разыщет своего настоящего отца. Им окажется некий Ролан Леви, юрист.)

Впрочем, и Моргенштерны желали для дочери иной судьбы, мечтая заполучить в зятья респектабельного врача или адвоката, но уж никак не богемного журналиста, который, бывало, грыз ногти на приемах. А тот еще возомнил себя режиссером и вложил все деньги в короткометражку «Шантрапа»... Да этот балбес разорит их дочь! Картина, правда, получилась неплохой: в чутье на хорошее кино Трюффо не откажешь. Однажды после пресс-показа он посоветовал тестю приобрести права на прокат русского фильма «Летят журавли», и мсье Моргенштерн купил их буквально за бесценок. А через неделю после сделки картина произвела фурор в Канне. Может, стоит рискнуть и одолжить зятю денег на собственную большую картину?

Моргенштерн не прогадал. Первый полнометражный фильм Трюффо «400 ударов» заставил всех заговорить о феномене новой кинореальности. После просмотра люди плакали. «Золотая пальмовая ветвь» в Канне досталась дебютанту.

К 28 годам Трюффо стал модным режиссером и счастливым отцом малышки Лоры (через год родилась вторая дочка, Ева). Испытание большими деньгами он пережил традиционно: заказывал дюжинами дорогие рубашки и костюмы, водил друзей в фешенебельные рестораны, купил шикарную «Факел-Bery». «Когда я гоняю по пригородам, воображаю себя Джеймсом Дином», — по-мальчишески хвастался он перед Мадлен. Жена украдкой скрещивала пальцы: тьфу-тьфу, что за мрачное сравнение! И как в воду глядела: вскоре автомобиль Франсуа на полном ходу врезался в электрический столб. В больнице Трюффо пробыл недолго, зато полностью излечился от синдрома нувориша и перестал без толку швырять деньгами. Основал собственную студию «Фильм дю Каросс», писал сценарии, снимал... И тут посыпались неудачи.
В интервью Трюффо признавался, что его фильм «400 ударов» автобиографичен. В неприглядных героях его родители узнали себя; соседи по кварталу показывали на них пальцем, и это привело к окончательному разрыву с сыном. Прокат второго фильма, «Стреляйте в пианиста», запретили из-за сцены, где Мишель Мерсье, будущая Анжелика и секс-символ 60-х, ложась с Азнавуром в постель, демонстрирует обнаженную грудь. (Трюффо сократил сцену, но полностью вырезать отказался.) В семье отношения тоже осложнились. Газеты писали, что он женился из-за карьеры. Мадлен жутко переживала, и не только из-за этих сплетен..

Трюффо требовалось ежедневное подтверждение того, что он любим. Частенько стоя в магазине у стеклянной витрины, он наблюдал, как по тротуару нескончаемо шествуют девушки со стройными ножками, и вздыхал: «Еще одна, которая никогда не будет моей!» Они были прекрасны, эти блондинки и брюнетки—в коротких юбках, колыхавшихся в такт шагам; не грустны, не веселы, они просто шли по улице, не ища удовольствий, не желая никому нравиться. Он следовал в толпе за какой-нибудь незнакомкой, не стремясь заговорить с ней; сторонясь, если девушка оборачивалась; а потом выпытывал ее адрес и телефон у бармена или зеленщика, с которыми та останавливалась поболтать.

Он влюблялся в актрис (вернее, в образы, созданные своей фантазией). На съемках «Жюля и Джима» Франсуа сходил с ума от Жанны Моро. Возвращаясь заполночь в свою большую, по-современному скупо обставленную квартиру, он читал немой вопрос в глазах Мадлен и не решался с ней объясниться. Молча они ложились в постель, желали друг другу спокойной ночи, и Франсуа долго не мог заснуть, мучаясь сознанием вины. Мадлен тоже притворялась, что спит. Бедная, сколько измен ей пришлось пережить!

Но все проходит... Жанна променяла его на известного модельера, а в 65-м он все же ушел из семьи. Обман стал невыносим для обоих. Франсуа вновь почувствовал себя несчастным и одновременно вольным подростком. Он ведь по-прежнему занимался любимым делом — единственным, каким умел, но ему слишком часто бывало грустно.

...Трюффо развязал папку с газетными вырезками: старая обложка «Пари-матч», на которой он стоит под одним зонтиком с Катрин Денев. В 70-м году пресса наградила обоих призом «Лимон» как самых необщительных людей киноиндустрии — они не афишировали своих отношений и отказывались отвечать на нескромные вопросы журналистов. Франсуа действительно любил Катрин. Бедная Мадлен, она еще надеялась, что он вернется, и люто ненавидела соперницу!

...Трюффо познакомился с Денев вскоре после развода. Это было в Канне, где он представлял свой фильм «Нежная кожа» с Франсуазой Дорлиак, старшей сестрой Катрин, в главной роли. Весь мир тогда облетела фотография: они втроем сидят на набережной в кафе, улыбаясь и позируя репортерам. Сестры были поразительно похожи, иногда их даже принимали за близняшек. Фильм потерпел фиаско, а первый приз получила мелодрама «Шербурские зонтики» с Денев-младшей. Франсуаза рыдала у него в номере: «Какая несправедливость! Ведь я сама привела ее на съемочную площадку, она даже не хотела сниматься, тогда как для меня кино — все!» Франсуа утешал ее, как маленькую девочку, называл ласковыми словечками, которые был мастер выдумывать: «Ты исключительная актриса, ты моя ягодка-малинка, а критики принимают только норму, а не исключения. Перестань плакать, а то вдруг постареешь?» Она подняла заплаканное лицо: «Да ладно глупости говорить, как это я постарею?!»

Два года спустя Франсуаза погибла -заживо сгорела в разбившемся автомобиле. Запаянный цинковый гроб произвел на Трюффо такое жуткое впечатление, что он зарекся бывать на похоронах. Там он вновь увидел окаменевшую от горя Катрин — копию сестры. В следующем году Франсуа, следуя приметам, разобьет на острове Реюньон тарелку «на счастье» — перед съемками фильма «Сирена с Миссисипи» с Денев и Бельмондо.

С Бельмондо отношения как-то сразу не сложились. Жан-Поль привык быть центром притяжения всей женской части съемочной группы, а тут все крутилось вокруг режиссера. Актер вел себя вызывающе, а когда на съемки приехала его тогдашняя пассия Урсула Андерс, и вовсе перестал знаться с коллегами - общение происходило только через агента. Зато с Катрин у Трюффо было удивительное понимание. Они гуляли вечерами держась за руки, сидели до полуночи в прибрежных ресторанчиках. Франсуа звал ее «Кэт-де-Нёв» — «новая кошка». За ее мягкостью и внешним спокойствием скрывались сила и страсть. Фильм не имел успеха, но Трюффо было все равно: он ощущал себя самым счастливым мужчиной на свете.

Еще задолго до премьеры, в начале 69-го года, они поселились в районе Сен-Жермен-де-Пре, по-прежнему оставаясь друг с другом на «вы» (Трюффо вообще был почти со всеми на «вы»). Ходили вместе в кино и за покупками, но большей частью сидели дома. Стоило Катрин уехать в Толедо на съемки «Тристаны» у Бунюэля, как Франсуа, не находя себе места в опустевшей квартире, полетел следом. Но встреча оказалась не такой, как он себе представлял.

В номере были задернуты шторы, с улицы доносились гудки машин и крики разносчика кокосового молока. Катрин снова отказалась выйти за него замуж, вместо этого она вдруг заговорила о ребенке: «Единственный раз в жизни я чувствовала, что все внутри и вокруг меня в гармонии, когда была беременна Кристианом. Мне бы очень хотелось ребенка от вас, Франсуа». Господи, куда делась его хваленая способность угадывать, что в данный миг нужно женщине? Как он, такой тонкий психолог, не понял ее естественного желания иметь ребенка от любимого человека? Раздосадованный очередным отказом, разозленный напоминанием о Роже Вадиме — ее сын Кристиан был результатом их союза, — Трюффо сказал, что это невозможно. Катрин не стала упрашивать; она просто умолкла, в ее глазах читалось разочарование. На обратном пути в Париж Франсуа думал о том, правильно ли он поступил: ребенок - это новый очаг, соответственно дополнительные трудности и обязательства. После неудавшегося супружества Франсуа боялся не сдержать обещаний. Когда он виделся с дочками, его сердце разрывалось от нежности. Он больше не хотел страданий.

Тем не менее весь 70-й год они прожили вместе, и лишь накануне Рождества Катрин буднично объявила, что уходит. Она уехала в горы кататься на лыжах и больше к нему не вернулась. Франсуа отказывался верить, что их отношения закончились, и чувствовал себя раздавленным. Он даже прибегал плакаться к Мадлен.

Трюффо впал в депрессию. Он переехал в отель «Георг V» и сутками не выходил из своего «люкса». Его мучила бессонница, преследовали мысли о самоубийстве. Заглянувшая к нему в номер Жанна Моро тут же потащила Франсуа к знакомому профессору-психотерапевту. Тот, как водится, прописал антидепрессанты и рекомендовал пройти десятидневный курс лечения сном. Все это было разумно, но не имело эффекта.

Через девять лет, уже получив «Оскара» за картину «Американская ночь», он позвонил Катрин и выпалил, боясь отказа: «Вы хотите сняться у меня в «Последнем метро»? Представьте себе театр во время оккупации; в подвальном помещении ведущая актриса прячет от немцев мужа-режиссера...» Катрин согласилась не раздумывая.

«Последнее метро» выдвинули на премию «Сезар» Французской киноакадемии по двенадцати номинациям, фильм завоевал десять. С годами Катрин стала ему близким другом. Лавры за сценарий «Соседки» следовало бы отдать ей — ведь это история их отношений. Без трагического финала, разумеется.

Трюффо горько усмехнулся: вот она, настоящая трагедия — сейчас, когда ему так страшно и одиноко, никого из близких женщин рядом нет.

Через десять дней он выйдет из клиники, поддерживаемый слугой Ахмедом и Мадлен. Камера папарацци запечатлит усталую фигуру Трюффо, абсолютно голый череп и слабую улыбку: все впереди! Спустя неделю, 28 сентября, у Фанни родится девочка, которую назовут Жозефиной. Франсуа будет редко видеться с Фанни из-за ее занятости в театре и кино; ухаживать за собой он позволит только Мадлен. А через год, в ясный октябрьский день 84-го года, на Монмартрском кладбище рядом с Мадлен будут стоять и Жанна Моро, и Катрин Денев, и Фанни Ардан — женщины, любившие Франсуа Трюффо, придут проводить его в последний путь. Что ж, такой конец сценария ему бы понравился...

Мария Некрасова
Караван историй
Май 2003

Цитата :

Франсуа будет редко видеться с Фанни из-за ее занятости в театре и кино; ухаживать за собой он позволит только Мадлен.

из этой статьи хоть немного стало ясно, почему Фанни не любит говорить о Трюффо...

Цитата :

Лавры за сценарий «Соседки» следовало бы отдать ей — ведь это история их отношений. Без трагического финала, разумеется.

какая жизнь сложная штука - оказывается первый фильм-шедевр с Фанни был историей отношений Трюффо с Катрин - удивительное совпадение...

*не в тему вспомнился каламбур между Пьереттой и Габи из Озона: о!! так он и твой любовник!!*

красивая жизнь, достойный финал - одним словом это Трюффо!

Очень даже в тему каламбур...наверное проживая роль они воспоминания о Трюффо бередили:))

думаю, если бы Трюффо был жив, он бы оценил юмор, особенно с поцелуем

Я же говорила, что между Фанни и Катрин есть незримая связь - обе скрытны...попробуй разбери..даже не поймешь как они относятся друг к другу - актрисы, мы видим и думаем одно, а на самом деле....

jektus пишет:

Я же говорила, что между Фанни и Катрин есть незримая связь - обе скрытны...попробуй разбери..даже не поймешь как они относятся друг к другу - актрисы, мы видим и думаем одно, а на самом деле....

Самое главное, что связь есть. Когда отрицательно люди друг к другу относятся - это заметно и выглядит иначе, чем у Катрин и Фанни.

Да, здесь определенно, что-то не так...и была бы неприязнь, они вряд ли бы в одном фильме снялись...а уже тем более навалились друг на друга, может Озон их шантажировал чем ???

Ой, не думаю... Да и так сыграть)) Слишком правдоподобно. Я конечно понимаю масштаб таланта обеих, но их совместное интервью свидетельствует о многом.

Даже не свидетельствует, а выпирает напоказ, да имеющий глаза на нужном месте, да увидит....все стулья раскрутили, и такие короткие многозначительные взгляды...Ардан чуть не прожгла Денев, та бедная еле сдержалась и болтала, болтала, лишь бы не слиться в один цвет со своей кофточкой...

jektus пишет:

Ардан чуть не прожгла Денев

И чуть не просверлила стол глазами...

Ну, да - тоже переживала, что рот порвется от улыбки, Кэт тоже не лыком шита...

Приятно, что ты такого же мнения об интервью. Некоторые видят в их отношениях обратное: неприязнь, антипатию и даже ненависть. :mdia:

Пффффф, какая ненависть, они просто стесняются сами, что так похожи, людям свойственно искать различия, а если глянуть с другого края - все совсем не так...да, кстати ты первая - по поводу интервью, а моя душа Merry Cherry абсолютно со мной согласна по поводу их общности..

Они достаточно похожи. Я с этим тоже согласна... С кем-то давненько говорила на эту тему))) Внешность только разная...

Цитата :

Даже не свидетельствует, а выпирает напоказ, да имеющий глаза на нужном месте, да увидит....все стулья раскрутили, и такие короткие многозначительные взгляды...Ардан чуть не прожгла Денев, та бедная еле сдержалась и болтала, болтала, лишь бы не слиться в один цвет со своей кофточкой...

Цитата :

Приятно, что ты такого же мнения об интервью. Некоторые видят в их отношениях обратное: неприязнь, антипатию и даже ненависть.

товарищи, че мы спорим, мы же все равно нифига не узнаем :mail: даже если эти две актрисы заявят, что блин любят друг друга - все равно все будут искать подвох... :stranno:
они мастерицы своего дела - че хотят, то и делают :))

я могу сказать, что судя по фоткам и интервью, Фанни больше симпатизирует Катрин - в интервью она действительно проявляла внимание к Катрин... понравился коммент ярого фаната Карин: "Катрин еще пытается делать вид будто ничего не было, но Фанни посылает своими взглядами всю эту конфиденциальность к черту на куличики... "

я когда второй раз смотрела интервью, готова была согласиться:)) моё мнение - нет дыма без огня, и если бы они ненавидели друг друга - вряд ли бы провели свой инициаторский поцелуй

Цитата :

Пффффф, какая ненависть, они просто стесняются сами, что так похожи, людям свойственно искать различия, а если глянуть с другого края - все совсем не так...да, кстати ты первая - по поводу интервью, а моя душа Merry Cherry абсолютно со мной согласна по поводу их общности..

Жека, я нашла что у них есть общего:))))) ногти объединяют людей :pryg:

[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

и если серьезно - что то общее есть, но при том они абсолютно противоположны друг другу... их очарование наверное! :prelest:

Ничего общего НЕТ и БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!!! Это просто все ваши хотелки:))) Может даже если Фанни ей симпатизирует, то Денев очевидно это параллельно совсем, клала она на всех:))) ха-ха

Цитата :

Фанни ей симпатизирует, то Денев очевидно это параллельно совсем, клала она на всех:)))

эх, CARrenina!! какая ты жестокая реалистка:))) :yeh:

CARrenina
Цитата:

Цитата :

Фанни ей симпатизирует, то Денев очевидно это параллельно совсем, клала она на всех:)))

Ну вот, CARrenina, так всегда, только мы слились в одно целое со своими иллюзиями как ты все испортила, за это я тебя и люблю, скептик ты наш...

Mary_Cherry

Цитата :

товарищи, че мы спорим, мы же все равно нифига не узнаем даже если эти две актрисы заявят, что блин любят друг друга - все равно все будут искать подвох...
они мастерицы своего дела - че хотят, то и делают :))

А мы что, хуже них, что ли - тоже - что хотим, то и делаем!!!

ну вот поэтому мы их и любим:))) :cupidgirl:
еще можно приехать в Париж и потаскаться за Фанни - вдруг ей надоест, и она пошлет своим красивым бархатным голоском :)))

Ага!!!! Так развернется и прокуренным баском: What's a fucking....??? Как там оно по френчу....

я укатилась в диком ржаче :hysterical: сразу представился из джентлеменов удачи быдлан в майке, который козу рогатую показывал:)))

Мне представилось, что она вдыхает глубоко (как она любит это делать) и интеллигентно выдает: "Fack off mademuasel":)))

АХХХАХА!!! Какое эффектное появление, CARrenina

да, это по-лучше чем быдланы в майках:)))

ну все, девчонки, я уже вещички собираю!! :)))) мы сейчас как раз обсуждали с Жекой, как она в "За облаками" послала товарища в жопу:))

У Ардан это красивее звучит чем у Раневской:))))