О Фильме 8 Женщин

Статья
Girl power
Текст: Алексей Васильев

В программе XXIV Московского международного кинофестиваля – новые Каурисмяки, Муратова, Полански, Катрин Брейа и Жан-Марк Барр, ретроспектива Стэнли Кубрика, в рамках которой впервые в России на большом экране будут показаны «Барри Линдон» и «Широко закрытые глаза». В следующий номер «Афиши», который выйдет в день открытия фестиваля, будет вложено специальное приложение с его аннотированной программой. В этом номере – история о самом ожидаемом фильме ММКФ, музыкальном детективе «8 женщин» Франсуа Озона с восемью главными французскими актрисами в ролях подозреваемых в убийстве. Алексей Васильев снимал показания c участников съемок – сперва в Париже, затем в Берлине.

Анекдот о четырех каратах Ренаты Литвиновой был самой популярной историей среди русских, аккредитованных на последний Берлинский кинофестиваль. Литвинова, член жюри, так аплодировала фильму «8 женщин», что из ее перстня вылетел бриллиант.

Эти аплодисменты посвящались восьми женщинам французского кино. Фанни Ардан – последней звезде последних фильмов нуар французской «новой волны». Эмманюэль Беар – «Французской женщине» 90-х. Даниель Даррьё – воплощенной хрупкости, мерцавшей на черно-белом экране во времена первых звуковых фильмов. Катрин Денёв – звезде четырех десятилетий, позволившей целым поколениям вырасти под взглядом своих голубых глаз. Виржини Ледуайен – главной галльской брюнетке нового века, лицу L’Oreal и единственной иностранке, допущенной Голливудом до Леонардо Ди Каприо («Пляж»). Фирмин Ришар – большой печальной черной женщине, Билли Холидей от актерства. Людивин Санье – девчонке-непоседе и маленькой вредине, недавно открытой в «Каплях дождя на раскаленных скалах». Изабель Юппер – веснушчатой молчунье, с которой связаны самые меланхоличные минуты французского кино рубежа 70-80-х. Фильм, в котором всех их собрал вместе Франсуа Озон, рассказывает об убийстве в сочельник и восьми женщинах, подозреваемых в нем. Смерть главы семьи застала его домашних в занесенном снегом доме, с заклинившими воротами, сломанным автомобилем и перерезанным телефонным проводом. Дожидаясь подмоги, женщины расследуют убийство. И поют.

Когда Литвинова так темпераментно хлопала в ладоши – 8 февраля 2002 года – фильм вышел в широкий прокат во Франции. Берлинский фестиваль не успеет закончиться, прежде чем жюри узнает, что «8 женщин» побили «Амели» по сборам за первый уикенд. Когда Катрин Денёв с семью коллегами заберет «Приз актерскому ансамблю» и вернется в Париж, ее будет ждать известие, что фильм, где она сыграла в возрасте 58 лет, стал самым кассовым из всех 103 фильмов, в которых она снималась.

Первый показ для иностранных дистрибьюторов в Париже месяцем раньше был окружен флером сенсационности. Отель «Крийон», за дверьми номеров которого скрывались звезды и режиссер фильма, стал на целый день замком спящих красавиц, и корреспонденты, держа расписание своих интервью и номеров, в которых будет ожидать та или иная звезда, бродили по коридорам как толпа принцев, играющих в «Найди невесту». Виржини Ледуайен, пугая зеленоватым оттенком лица, то и дело выбегала в лобби, где отсиживались журналисты в паузах между интервью, стреляла глазами и таскала с подносов шампанское и тарталетки. Катрин Денёв откладывала все интервью, пока к вечеру не объявила, что даст только одну пресс-конференцию для ТВ, на которой сидела с недовольным видом. Фанни Ардан, напротив, царственно выслушивала комплименты всех желающих – полулежа на диване. Озон, несмотря на глубокую зиму, показывался в майке с коротким рукавом, белый цвет которой подчеркивал глубокий загар, привезенный с рождественских каникул в Кении. Не хватало Эмманюэль Беар; «Из всех актрис ей одной не понравилась песня, которую я приготовил для ее героини. Она сразу сочла ее идиотской», – намекнул Озон на хронически плохое поведение актрисы.

– Вы не могли заменить песню?

– Песни существовали в фильме до того, как в него пришли актрисы.

– Вы искали эти песни специально для фильма?

– Нет, я знал их с детства. Мне было достаточно один раз перебрать свои старые пластинки, чтобы найти их и представить хореографу и дирижеру.

– Вы хотели создать фильм по песням своего детства.

– И это тоже. Но главной целью было – снять фильм с одними женщинами, и чтобы у каждой был музыкальный монолог. Изначально я думал сделать ремейк фильма Кьюкора «Женщины», только в жанре мюзикла. Мой агент разведал насчет прав на ремейк; те оказались у Джулии Робертс и Мег Райан. О «Женщинах» следовало забыть. Я был очень расстроен. Агент пытался подобрать какую-нибудь достойную вещь на замену, чтобы идея женского фильма не пропала. И однажды дал мне прочесть пьесу в стиле Агаты Кристи «8 женщин». Ее автора Робера Тома часто ставили во французских театрах в 70-х, но сейчас совсем не помнят.

Только не в России. Спектакль «8 любящих женщин» можно и сейчас посмотреть в Театре сатиры; детектив «Ищите женщину» с Чиаурели и Куравлевым, который уже двадцать лет служит украшением телепрограммы на Новый год и 8 Марта, – экранизация Тома, как и «Ловушка для одинокого мужчины» с Караченцовым. Герои Тома часто похожи на карикатуры; именно карикатуру на будущую роль показывал Озон своим актрисам, вербуя их в проект. Существует видеокассета, с которой Озон обходил актрис. Он снял ее, сидя на полу в своей квартире; в то время как его приятель, молодой танцор и хореограф Себастьян Шарль, показывал 8 музыкальных номеров, придуманных им для каждой актрисы под выбранную Озоном песню. Эта съемка, попав ко мне в руки, стала зрелищем не менее любимым, чем сам фильм. Экзальтированный Шарль показывает танцевальные па, строит глазки и поет про любовь мужским голосом. Каждой актрисе был показан на видео номер Шарля с ее песней и задан вопрос: «Сможете ли вы сделать точно так же?» В каждом случае Озон услышал в ответ решительное «Да!».

– И никто не растерялся?

– Никто, кроме Беар, которой досталась очень популярная в начале 80-х песенка «Орел или решка»; ее пела некая Коринн Шарбис, не думаю, что она записала что-то еще. Остальные песни – классика; это очень серьезный репертуар, который не может смутить актрису. Даниель Даррьё, например, поет произведение на стихи Луи Арагона; когда-то его записывала Жанна Моро.

– Моро – редкая великая звезда, которой нет в вашем фильме.

– Да, и ее отсутствие чувствуется. Мой фильм – это история отношений между генеалогическими ветками французских актрис. Но в то же время это история настоящей семьи; а в каждой настоящей семье есть свои поколенческие ниши. В моем фильме должна была быть Жанна Моро – но кем? Моро – это между Денёв и Даррьё, поколение 60-летних. Но Даррьё и Денёв – это мать и дочь, как затесать между ними Моро? Так же провалились между поколениями Изабель Аджани, Софи Марсо. Разве не очевидно, что все французские актрисы – семья, они связаны родством.


– Вы заметили, что моя героиня приходит последней? Это неспроста – так Франсуа видит мою судьбу во французском кино. Ведь я как актриса тоже опоздала, – из-под черных кудрей и килограмма черной туши Фанни Ардан зажигает ту самую улыбку из детства, «Соседки» и «Веселенького воскресенья», улыбку, в которой сожаление о несбывшейся, но невыносимо прекрасной мечте. – Я могла бы играть в криминальных драмах режиссеров «новой волны», создать целую галерею женщин-вамп. Но по времени я опоздала! Я успела сняться только в двух последних фильмах Трюффо – он умер. Все смотрят на мою героиню, Пьеретту, с опаской – ведь она, незваный гость, скорее всего, и есть убийца. В глазах окружающих она – порочная парижская танцовщица, а на самом деле – несчастная женщина без мужа, без дома, без денег. Когда я попыталась представить женщину, которая, переступая порог, тут же вызывает у всех неуютное чувство, я вспомнила Иду Лупино. В те времена, когда не было еще ни сексуальной революции, ни феминизма, она ходила с сигаретой одна среди мужчин, чарующая и пугающая. Перед зеркалом я прикурила сигарету, как она, выпустила дым – и поняла, как играть Пьеретту.

– Говорят, что вы танцуете в фильме точь-в-точь как Рита Хейворт.

– Сильвана Мангано, я бы сказала. Я люблю итальянское кино 50-х. Может быть, Мангано и копировала Хейворт, но я вспомнила то, что мне показывал хореограф, как движения Мангано.

Актрисы выучили песни и танцы. Теперь их надо было одеть.

– Я вначале планировал сам выбирать костюмы, – говорит Озон, – но понял, что это бесполезно. Как указывать Денёв, когда она служила музой Сен-Лорану на протяжении всей его жизни? Я попросил только, чтобы каждый костюм мог оказаться в знаменитой коллекции Кристиана Диора 1947 года. Кстати, красная шляпка, в которой приезжает на Рождество Виржини Ледуайен, именно оттуда. Детали костюмер обсуждал с актрисой, больше никто не вмешивался. В какой-то степени они сами придумали своих героинь.

Со сложными прическами, из которых то и дело вываливаются заколки, так что уложенные пряди начинают торчать веником во все стороны, – Денёв, Ардан и Даррьё сплетничают на кушетке. У Денёв – сигарета, у Ардан – фляжечка, у 84-летней Даррьё, которая в третий раз (после «Девушек из Рошфора», 1966, и «Места преступления», 1986) играет мать Денёв, – чашка крепкого кофе. Мимо них, картинно отмахиваясь от сигаретного дыма, марширует из угла в угол Беар в костюме прислуги. Юппер, оторвавшись от глазка камеры машет им рукой, и все идут смотреть только что сделанный дубль. После этого актрисы окружают Озона и начинают темпераментно работать над ошибками. Так выглядит большинство видеозаписей, сделанных во время съемок «8 женщин». Озон все время улыбается; действительно, не каждый киноман, помешанный на актерской генеалогии, обладает достаточной отвагой, чтобы устроить себе такой праздник. Когда актрисы поют, он подпевает им из-за камеры. Трудно понять, что в этой идиллии снимается фильм об убийстве. Отношение к детективу в группе нежное; реакция на вопрос «Читаете ли вы детективы?» – скорее тест на личный темперамент. Озон смущенно улыбается: «Да, они легко читаются на отдыхе, но они так похожи, что сразу вылетают из головы. Только у Кристи в «Убийстве Роджера Экройда» очень необычный прием». Напротив, Ардан издает почти вопль, запрокидывает голову и улыбается так, будто вернувшись с интервью домой, она первым делом бросится перечитывать все книжки с убийствами: «Я читаю детективы всегда – в гостинице, в самолете, дома! Рэймонд Чандлер, Дэшил Хэммет – это мои любимые писатели!» Однако «8 женщин» не относится даже к числу легкомысленных детективов – фильм трагичен.

– Я снимал фильм о семье, и в нем не могло не быть трагедии. Семья – это, по-моему, клубок змей.

– А что такое любовь?

– Не знаю. Поэтому я снимаю фильмы.

Хотя единственный мужчина, находящийся в доме, – труп, Озон не обошелся без физической любви: к старомодному сюжету Тома он приписал сцену страсти между героинями Денёв и Ардан, одну из самых захватывающих.

– Как вы чувствовали себя, играя сцену любви с Катрин Денёв ? :pifpaf:
(ну хоть кто-то это спросил прямым текстом :poklon:)

– Девочкой я целовала ее лицо на афишах, а теперь целовала ее саму. Как я могла себя чувствовать? Эту сцену Франсуа придумал не ради моды: она была необходима, чтобы прояснить состояние героинь. Это фильм, где одного мужчину убили, а другого женщины ждут. И если перефразировать слова Маргерит Дюра, что «ожидание любви и есть сама любовь», то выходит, что ожидание мужчины… – Ардан заливается смехом. – Целоваться с Денёв было фантастикой, но куда больше меня волновало присутствие Даниель Даррьё. Она была еще в черно-белом кино, которое я смотрела в детстве по телевизору. Я восхищалась ею как легендой. А теперь оказалась с ней в одном фильме, на равных.

Не менее интересно впервые видеть в одном кадре Ардан и Юппер. Актрисы одного поколения, они прославились у двух режиссеров «новой волны»: скованная Юппер – у патологоанатома Шаброля, выразительная Ардан – у романтика Трюффо. Их встреча могла бы стать картиной на тему «лед и пламень»; но и тут Озон смешал все карты. Оказалось, в его генеалогическом древе французских звезд Юппер занимает самое неожиданное место. «Ей постоянно доставались роли страдающих женщин, которые хнычут. Но мне почему-то, когда я смотрел ее фильмы, виделось совсем другое: Луи де Фюнес в юбке. В «8 женщинах» я предложил ей сыграть нервного человека, который так распущен, что по малейшему поводу закатывает истерику. И сыграть это как балаган». Она играет тот же характер, что и в прошлогодней клинической «Пианистке», – старую деву, напичканную сексуальными фантазиями. Но если в «Пианистке» Юппер играла историю болезни как философскую драму, то Озон превратил расшатанные нервы в источник комедии. Став смешной, Пианистка перестала пугать и отталкивать. Зато песня, которую ей предложил Озон, типично семидесятническая грустная баллада Франсуазы Арди «Message personnel» о женщине, боящейся, что на ее чувство не ответят, – самый сентиментальный из номеров. Героиня Юппер в музыкальном эпизоде сама играет на пианино; когда на крупном плане ее пальцы ложатся на клавиши, залы, еще не оправившиеся от «Пианистки», взрываются нервным хохотом. «Я очень рад, что это происходит, – говорит Озон. – Я увидел «Пианистку» только после того, как свой закончил фильм. Диалог, возникший между двумя этими героинями Юппер, не был мною запланирован. Это значит, что семейная эстафета во французском кино продолжается».

За внешней занимательностью «8 женщин» стоит чистой воды интеллектуальная шарада: в лице актрис Озон сталкивает мифы французского кино и смотрит, что из этого выйдет. Он приглашает зрителя искушенного в игру рискованную и в своем роде детективную – не прикончит ли одна традиция другую, не ждет ли приверженцев определенного стиля разочарование, если тот обнаружит свои слабости. Создав детектив – что традиционно для французской «новой волны», вдохновлявшейся американским криминальным фильмом, – он в то же время делает подчеркнуто павильонное кино, а главным лозунгом «новой волны» было «Выйти на улицы из душных павильонов». Озон испытывает кинематографические догмы на прочность, не зная заранее, каков будет результат. Кажется, его эксперимент уже начинает оказывать влияние: если не на киноисторию, то на занятых в нем актрис. Юппер, например, раньше клевала носом на пресс-конференциях и спала на ходу; после съемок у Озона она приняла вид колючки чертополоха, которая возникает подле ее имени на вступительных титрах фильма (Озон придумал для каждой актрисы свою эмблему- цветок). На балу «8 женщин» в Берлине она на полном серьезе отчитывала своего российского прокатчика-даму за то, что та не позвала ее на московскую премьеру «Пианистки». «Я прекрасно помню: в ту осень я снималась, но день вашей премьеры выпадал на мою свободную неделю. Я с удовольствием приехала бы! Проследите, чтобы с «8 женщинами» такого не повторилось».

– До «8 женщин» вы работали с мизерными бюджетами? – спрашиваю Озона. – Здесь командовали генеральшами французского кино и добились кассового успеха. Вы готовы принять командование Голливудом?

– Почему нет?

– Если бы пришлось ставить там «8 женщин», каких актрис вы пригласили бы?

Играя шарфом, Озон с видимым удовольствием принимает правила еще одной игры в актрис.

– Катрин Денёв – это Сюзан Сарандон. Изабель Юппер – Гленн Клоуз. Виржини Ледуайен – Вайнона Райдер. Даниель Даррьё – Лорен Бакалл. Или нет? Нет, я думаю, Бакалл сгодилась бы. С Фанни Ардан сложнее. Нужен кто-то чрезвычайно эффектный. Может, Лайза Миннелли?..

– Какая она сейчас?

– Да, действительно, не то. Тогда – Барбра Стрейзанд. Да, у Стрейзанд вышло бы хорошо. Теперь Эмманюэль Беар… Это – Джулия Робертс. Фирмин Ришар – Вупи Голдберг. А про Людивин Санье я не знаю, потому что новенькие мне пока незнакомы.

– Вы говорите так, как будто готовы приступить к съемкам немедленно.

– Нет, я уже ангажирован.

– Вы никогда не отдыхаете?

– Как раз этим я и занят: в новом фильме не будет актрис.

Афиша. Все развлечения Москвы. №82
10 июня 2002 г.

Обалденная статья, я и посмеялась и не заметила как шифер с крыши унесло далеко-далеко после высказываний Ардан и ее описания автором :stesnit2: , я и до этого читала про то, что каждая актриса играла свою маленькую биографию в этом фильме...и песни не спроста....осталось только выпить и спать идти :pila: какой там спать, а это...
Ардан:
– Девочкой я целовала ее лицо на афишах, а теперь целовала ее саму. Как я могла себя чувствовать? Эту сцену Франсуа придумал не ради моды: она была необходима, чтобы прояснить состояние героинь. Это фильм, где одного мужчину убили, а другого женщины ждут. И если перефразировать слова Маргерит Дюра, что «ожидание любви и есть сама любовь», то выходит, что ожидание мужчины… – Ардан заливается смехом. – Целоваться с Денёв было фантастикой, но куда больше меня волновало присутствие Даниель Даррьё. Она была еще в черно-белом кино, которое я смотрела в детстве по телевизору. Я восхищалась ею как легендой. А теперь оказалась с ней в одном фильме, на равных.:nifiga: :nifiga: :nifiga:

Какая в баню Даррьё??!! А с Катрин она типа не на равных....она даже сверху, а ее видите ли черно-белые фильмы тронули...ну артистка...надо уметь так искусно уйти от темы... :kul2: :pardon: